Муза такая муза
Не читайте это, люди
Надо перестать смотреть ХТФ. Это безумие, кровавое безумие... Но оно меня расслабляет. А муравьед - очаровашка. Я заметила - его почти всегда пытают перед смертью. Долго и мучительно, порою доводя до слёз. Отчаяние - это красиво.
А началось всё с того, что я нашла кучу анимешно-очеловеченного арта. Теперь вижу их только так - милыми детьми, обречёнными раз за разом становиться жертвами синдрома Хинамидзавы. Есть в этом что-то...
---------------------------------------------------------------------------
Варнинг, гуро
"...мальчик прижался к стене, уже не пытаясь унять бьющую тело дрожь. Светло-синие волосы намокли и прилипли ко лбу, ткань накрахмаленной белой рубашки была порвана в нескольких местах. Он потерял очки где-то в коридоре, сам того не заметив, и теперь надвигающаяся фигура предстала перед ним в дымке, не позволявшей различить детали очередной смерти. Впрочем, оно ему надо? Меньше знаешь - крепче спишь. Быть может, именно попытки разобраться в происходящем приводят к тому, что с каждым новым разом он умирает всё медленнее?
Не бойся, прошу тебя. Страх полезен лишь тогда, когда что-то ещё можно предотвратить. Сейчас же он только испортит твои последние мгновения жизни. Расслабься, улыбнись, вколи себе дозу морфия. Ты же всегда носишь в кармане шприц, правда? Носишь с тех пор, как они заставили тебя проглотить набор лезвий? Ты же не хочешь, чтобы тебе снова было так больно?
Замершие в испуге голубые глаза встретились с демоническими зелёными. Где-то совсем рядом блеснуло лезвие ножа. Что ж, этот вариант ещё не так плох. В этот момент мальчик, уже давно переставший бояться смерти, был преисполнен благодарности человеку, давно переставшему считать убийство чем-то страшным. Умереть от ножа, точным движением перерезавшего жизненно важные артерии - это гораздо лучше, чем пережить ещё одну пытку, лишиться языка или сгореть заживо. То, что он не заслужил ни толики этих истязаний - это совсем другой разговор. Никто из них этого не заслужил.
А завтра он проснётся, ощутив скольжение первых солнечных лучей по усталому, бледному лицу. Привычным движением наденет очки, лежащие на столике возле кровати, оглядит привычную до мелочей комнату, потянется за рубашкой и на секунду замрёт, вспоминая обрывки странного, тяжёлого ночного кошмара. И, хотя на теле не будет ни царапинки, у него почему-то начнёт жечь язык, или заболит голова, а во рту появится металлический привкус. А воспоминания - больные, жестокие, липкие от крови - будут с ним на протяжении всего дня, пока он, беспечно улыбаясь, ведёт лёгкие разговоры с друзьями, решает математические задачи, охотится на муравьёв...
А потом случится трагедия. Не важно, почему, не важно, с кем. Просто трава покроется алой жижей, вытекут чьи-то глаза, захрустит, ломаясь, чей-то позвоночник. Но не стоит грустить - завтра всё будет как обычно, и тот, кто вчера потерял слишком много крови, сегодня улыбается тебе, словно ничего не случилось.
Идиллия, царящая в лесу смерти, будет длиться вечно."
В догонку к предыдущему.
От лица убийцы, чё.
"... зачем? Зачем ты это делаешь?!
Он опять срывал себе голос, даже не открывая рта. Нет ничего хуже подобных состояний - вокруг сплошная тьма, изредка прерываемая хаотичными алыми пятнами, чьими-то криками и звуком ломающихся костей, а дыхание, которое ты всегда контролировал, принадлежит уже не тебе. Когда-то он был хозяином в этом теле, полноправным и чрезмерно радушным, а теперь он всё чаще становился гостем... Нет, даже не гостем, а безвольным пленником, военнопленным с заклеенными скотчем глазами, связанными руками и гнусной беспомощностью вместо кляпа. Он никогда не знал, когда вновь поменяются роли, и это незнание убивало его. И если бы только его...
- В чём дело, приятель? Тебе не нравится, что я помогаю тебе? Боже, какой же ты неблагодарный. А ведь я не раз шкуру твою спасал... Вспомни войну, приятель. Не хочешь? А я говорю - вспомни, сволочь, вспомни, если не хочешь прожить остаток дня с ножом в глазнице. Ты сам меня звал тогда, помнишь? Умолял, кричал, плакал, как последняя девка. Не хотел делать людям больно, пацифист хренов? Так вот, я помог тебе. Перебил всех, кто покушался на сохранность твоей страны, а ты даже не заметил. За последние годы ты не увидел ни одной капли крови, и всё это - моя заслуга. Что скажешь, приятель? Ты всё ещё на меня злишься?
- Замолчи... Я не просил тебя... Война давно уже кончилась...
- Ну ты и дурак. Война... - где-то в его голове прозвучал ехидный смешок, похожий на хруст сломавшейся ветви - Никогда не закончится.
Вспыхнул свет. Он зажмурился, боясь того, что сейчас предстанет перед его глазами. Тихо. "Господи, Господи всевышний, хоть бы ничего не случилось, умоляю, Господи, там никого нет, там никого нет..."
Кап-кап. Кап-кап. Где-то капает что-то вязкое. Нервы накалены до предела. Рывком открыть глаза. Закричать.
Он знал этого парня раньше. Совсем ещё ребёнок, лет 14, не больше. Тихий, немного странный, всегда аккуратно причёсан, в руках - учебник по математике. Иногда он мог часами сидеть у муравейника, разглядывая снующих насекомых, как завороженный, а его очки блестели на солнце, делая его бледное вытянутое лицо ещё более жутким. Они никогда не пересекались особо - так, здоровались иногда. Так какого чёрта этот мальчик делал у него дома? И почему его рука отрезана по плечо, а из живота торчит рукоятка ножа?
- Что... Что случилось? - он упал на колени перед умирающим ребёнком, ощущая во рту терпкий вкус паники. Сознание, отвыкшее от подобных картин, отказывалось воспринимать то, что отражалось в стекленеющих глазах, один из которых был практически выколот. Мальчик что-то прохрипел, но слов разобрать было невозможно. Из его рта ручьём брызнула кровь, окропив одежду обоих неизбежной меткой преступления.
- Ты... У... У... Убийца... - один Бог знает, чего ему стоило выдавить из себя эту фразу. Однако это уже не казалось чем-то удивительным - гораздо больших усилий требовало вырвать из себя криво всунутый нож, не принесший вожделенной мгновенной смерти, и всадить его в грудь ненавистного маньяка, которая, как и ожидалось, не была защищена бронежилетом. Последний акт самозащиты и отмщения, сопровождавшийся чьим-то криком и потоками поднадоевшей крови, доставил ему удовольствие перед тем, как мир потух и рассыпался в ожидании нового дня. Никогда ещё убийца-жертва и жертва-убийца не были так счастливы. Один умер быстро и успел подержать в руках оружие. Второй просто умер - и это уже было счастьем, ведь ему не придётся доживать ещё один день, отмывая с рук галлоны напрасно пролитой крови.
Но всё будет хорошо. Не важно, сколько крови вы прольёте сегодня - в этой игре у вас никогда не закончатся жизни, и для вас всегда найдутся новые тела, новые органы и новые варианты смерти. Это же так весело, правда? Играть в забавную игру под названием "Кто доживёт до конца дня?". Вот только жаль, что победителей наградить некому. Главное - участие, это знает любой ребёнок.
Встаньте, дети, встаньте в круг.
Смейтесь и играйте, пока у вас есть руки и ноги, и продолжайте, когда их у вас не будет.
Ведь игра никогда не закончится."